Одноразовое использование - Страница 46

— Где вторая машина? — спросил Фархад.

— Она не приехала, — ответил майор. Он достал телефон и набрал номер водителя, который находился во второй машине. Долго ждал, пока ему ответят. И наконец услышал ответ.

— Что у вас? — крикнул Томашевски.

— Машина перевернулась от взрыва, — доложил водитель, — я веду бой с наступающими. Пассажиры пока живы.

— Сейчас я приеду, — сразу решил майор.

— Может, я поеду с вами? — предложил Сеидов.

— Нет, — возразил Томашевски. — Это наше дело. Если мы не вернемся, то вы уезжайте на другой машине. Садитесь все вместе. Здесь вы уже не потеряетесь. По дороге вы сможете добраться до Эр-Рутбы. А там будет относительно безопасно.

— Вы же понимаете, что я не брошу своих людей, как и вы не хотите бросать своего водителя.

Томашевски промолчал. Они вытащили тело убитого, накрыли его небольшой тряпкой. Сели вместе с сержантом в первый внедорожник и повернули обратно. Потрясенные люди остались одни. Второй водитель, рыжеватый парень с веснушками, как-то обреченно уселся на землю и стал ковыряться в песке. Автомат лежал рядом с ним.

— Это настоящая война, — негромко произнес Головацкий. Вместе с Кажгалиевым они ехали в третьей машине.

— А вы думали, что мы ехали сюда на пикник? — зло спросил Фархад. — Теперь представьте, что творится на юге, куда мы должны попасть. Где Алена? Куда она пропала?

— Я здесь, — услышали они голос Сизых. Она вышла к ним из-за машины. В руках у нее был телефон, дисплей которого еще светился, когда она положила его в карман.

После того как водитель выключил фары, наступила тьма. Южная тьма, так резко и неожиданно опускающаяся на пустыню. Они с трудом различали лица друг друга.

— Нужно уезжать, — убежденно произнес Головацкий. — Чтобы хоть кого-то спасти. Нужно забрать тело убитого и ехать в город. Если майор сумеет спасти наших товарищей, то они приедут следом. Нельзя оставаться на этой дороге. Нас в любой момент могут обнаружить и взять в плен.

— Во второй машине остались трое наших товарищей, — негромко напомнил Сеидов. — Без них мы никуда не уедем.

— На войне так нельзя, — возразил Головацкий, — вы же наш командир и обязаны думать о всей группе. А также о цели нашей командировки. Если мы сейчас прорвемся в город, то сумеем добраться до Багдада и провести переговоры. А если останемся здесь, то погибнем вместе со всеми. Вы слышите, где-то опять начали стрелять.

— Замолчите! — крикнула ему Алена. — Как вам не стыдно! Хотите бросить остальных. На войне это называлось дезертирством.

— Только не забывайте, что я геолог, а не солдат, — разозлился Головацкий. — И никто мне не приказывал умирать за иракскую нефть. Пусть за нее умирают американские солдаты, которые хотят обеспечить прибыль своим монополиям. А меня увольте…

К ним подошел, шатаясь, Кажгалиев. Он с трудом держался на ногах.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Фархад.

— Извините меня, — пробормотал переводчик.

— За что? В дороге всякое бывает, — убежденно произнес Сеидов. — Иногда укачивает, иногда клонит в сон. Не стоит так переживать.

— Спасибо, — смутился Кажгалиев.

Они услышали звуки нарастающей стрельбы.

— Во второй машине наш полковник, — сказал негромко Фархад. — Надеюсь, что он поможет водителю отбить нападение террористов.

— Что они могут сделать вдвоем против террористов? — язвительно спросил Головацкий. — Наш полковник мастер кабинетных интриг, а не боевых столкновений. Он ведь из Федеральной cлужбы охраны. А там служат только лакеи. Подать и принести. Они хороши в качестве антуража, а не для боевых действий.

— Хватит, Головацкий, — поморщился Сеидов. — Там служат люди, которые честно выполняют свой долг. И часто подставляют свою грудь под пули террористов, чтобы защитить того, кого они охраняют. И вообще, давайте прекратим это ненужное обсуждение. Мы будем стоять здесь столько, сколько понадобится. Пока не вернутся наши товарищи. Этот вопрос не обсуждается.

Раздались еще несколько взрывов. Фархад подошел к водителю. Наклонился к нему:

— Нужно позвонить майору.

Парень вскочил. Он не понимал русского языка. Сеидов показал ему на телефон и громко сказал «пан майор». Водитель понимающе кивнул и дал ему телефон. Фархад набрал номер. Долго ждал ответа. Наконец услышал, как ругается Томашевски, отвечая по-польски.

— Где вы находитесь? — крикнул ему Сеидов.

— Сейчас едем, — ответил ему майор, — одну машину пришлось бросить. В нее попала граната. Часть вашего багажа осталась там.

— А люди?

— Всех троих забрали. И нашего водителя. Скоро будем рядом с вами.

Томашевски отключил связь. Фархад вернул телефон водителю, оглядел оставшихся членов своей группы.

— Они бросили машину и часть багажа, — негромко сказал он. — Но всех людей спасли.

Сеидов почувствовал, что впервые в жизни хочет курить. Нужно попросить у кого-нибудь сигареты. Но он сдержался. Посмотрел на покрытое тряпкой лицо убитого и сдержался. Через пять минут подъехал их автомобиль. Из него вылезли Томашевски, его сержант, водитель, полковник Амансахатов с перевязанной рукой, изумленные Гацерелия и Резников.

— Что у вас с рукой? — спросил Сеидов, обращаясь к полковнику.

— Я взял пистолет у водителя, пытался отстреливаться, чтобы ему помочь. Пополз в сторону, отвлекая на себя внимание, — ответил Амансахатов. — И меня ранили. Ничего, до свадьбы заживает.

— Нужно двигаться дальше, — решил Томашевски. — У нас одиннадцать человек, один погибший, и осталось только две машины. Часть багажа придется выгрузить, чтобы забрать нашего погибшего водителя.